Импрессионизм Рустамов Арсен Абрарович (1947)
Импрессионизм (франц. impressionnisme, от impression - впечатление), направление в искусстве последней трети XIX - начала XX вв. Сложилось во французской живописи конца 1860-х - начала 70-х гг. Название "импрессионизм" возникло после выставки 1874, на которой экспонировалась картина Клода Моне "Впечатление. Восходящее солнце" ("Impression. Soleil levant", 1872, ныне в музее Мармоттан, Париж). В пору зрелости импрессионизма (70-е - первая половина 80-х гг.) его представляла группа художников (К.Моне, О. Ренуар, Э. Дега, К. Писсарро, А. Сислей, Б. Моризо и др.), объединившихся для борьбы за обновление искусства и преодоление официального салонного академизма и организовавших с этой целью в 1874-86 восемь выставок. Одним из создателей импрессионизма стал Эдуард Мане, не входивший в эту группу, но ещё в 60-х - начале 70-х гг. выступивший с жанровыми работами, в которых переосмыслил композиционные и живописные приёмы мастеров XVI-XVIII вв. применительно к современной жизни.
Родился 29 ноября 1947 г. на ст. Джума Самаркандской области (Узбекистан).
С 1965 г. - учился в Московском Народном университете искусств им. Н.К.Крупской. Педагог - П.Губарев.
В 1974 г. - окончил Крымское художественное училище им. Н.С.Самокиша.
В 1980 г. - окончил Киевский государственный художественный институт (факультет живописи, монументальное отделение). Педагоги - Н.Стороженко, В.Чеканюк.
С 1980 г. - художник-монументалист Симферопольского художественно-промышленного комбината.
С 1981 г. - участник областных, республиканских и международных выставок.
С 1989 г. - участник пленэров в Крыму.
С 1989 г. - член НСХУ. Живет и работает в Симферополе. Работы находятся в частных коллекциях Украины, других стран.
C 2016 г. - Заслуженный художник Республики Крым
Рудольф Подуфалый (искусствовед, член Национального Союза художников Украины) о творчестве Арсена Рустамова:
«Сущности», «содержание», «смыслы» картин Арсена Рустамова, их анализ — задача высокого, труднодоступного класса, поэтому в заметках даются лишь феноменологические наблюдения, а, так сказать, трансцендентная метафизическая, скрытая сторона его искусства подразумевается как «имеющая место быть».
Живопись Арсена Рустамова — это несомненно явление стиля. Видение, эстетическая программа художника как способ и содержание его мышления — это то, чему он неукоснительно следует и невозможно себе представить, что он вдруг «изменился», хоть на время отошел от неё.
Этот стиль можно охарактеризовать как замкнутый в себе, автономный, последовательно самоструктурирующийся, хотя и строго системно связанный с четко определенными истоками художественной культуры.
Эмпирическая насыщенность натурными впечатлениями, их переизбыток, давление реальности не переливается на полотно импрессионистическими импульсами...
Художественный визуальный образ «выпадает в осадок» из пересыщенного раствора, и этот процесс кристаллизации, становясь внутренним сюжетом, идет в своем ритме, в своем собственном веществе, лишь по видимости, внешнему сходству совпадая с предметом изображения.
И здесь можно еще и еще раз говорить о своеобразной художественной автономии образа по отношению к предмету изображения, что, как правило, ставит в тупик зрителя с «натуралистическими иллюзиями».
Паломничество, целеустремленное движение во всё более сгущающуюся глубину цвета (как с реальностью, с которой только и имеет дело живописец), хочется сопоставить с той «трагедией солнечного луча», которая составляет сущность учения Гете о цвете и о которой в своё время говорил Максимилиан Волошин. Это движение для внешнего наблюдения кажется замедляющимся и останавливающимся, но интуитивно мы чувствуем, что его цель скрыта от нас, уходит за «горизонт событий».
Но свет (и светотень) в живописи А. Рустамова не существуют в своей «натуральной форме» — тень как таковая лишь модификация света (по импрессионистической доктрине), а свет раздроблен на свои цветовые компоненты, своего рода самосветящиеся цветные кристаллы...
Кристаллическая структура живописной ткани (если позволительно так сказать) здесь есть результат и итог самого творческого процесса, протекающего по естественным, органическим законам, процесса объективации и материализации вырастающего или выращиваемого визуального образа, осуществляющего себя в своем пространстве и времени.
Процесс, идущий по своим внутренним законам, и поэтому независимый от эмоциональных состояний самого художника, не пересекающийся с «временем-пространством» самой модели.
«Живопись прежде всего!» — для которой не существует внешнего диктата, самоценное, суверенная, но, отнюдь не безразличная к выбору объекта изображения, к лирике, т.е. к личным, «интерсубъектным» отношениям, но в какой-то момент забывающая о них, поглощенная самой собой. В этой замкнутости на саму себя есть символический момент бесконечности «рамочной» вечности, которую можно заключить в прямоугольник холста и повесить на стене.
Там где живопись своевольно диктует свои законы, давая нам в предметном изображении свой алхимический сплав — реальная картинная «плоскость» есть лишь своеобразная предметная абстракция, обращенная вовне и имеющая осязательную, вещественную ценность... Она лишь грань, граница, отделяющая два мира, прорастающая в таинственную глубину «живописного мирового пространства». Там, где живописная оптика реализует себя, как направление, сюжет и цель творческой акции.
В каком-то смысле у Арсена Рустамова она есть вопрошание художника о тайне иррациональности жизни, отраженной и воплощенной в законах и логике материализации в красках хроматических (живописных) конструктов...
Даже в самых экспрессивных мотивах с акцентными цветовыми ударами (типа вангоговских красных виноградников) цвет — при всей его плотности и звучности — не открыт.. Технически в нем присутствует как бы некая тональная компонента, как бы паутина.. обращая живописную энергию в глубь холста.
Поэтому и самые яркие «цветовые события» встроены в монолитную глубину пространственных структур, и живопись не удостаивает нас своего жеста, занятая только сама собой, той своей реальностью, которое в своё время открыл и утвердил с помощью своего «маленького ощущения» Поль Сезанн.
Если попытаться обобщить всё сказанное, то речь по-видимому идет о своеобразном «лирическом структурализме»...
Художник ставит некие базовые проблемы живописи, которые не потеряли своей практической актуальности и сегодня и сохраняют для будущего свою харизму (в силу своей неисчерпаемости).
К этому можно было бы добавить (не вдаваясь в обоснования) несколько слов о «классицизме» Арсена Рустамова, культивирующего правильный, недеформированный рисунок, «идеальности» исходных, архетипических форм.
| Техника: | Все холст/масло |
| Размеры (см): | Все 35х41 37х42 40х50 44х64 45х68 46х58 49х40 50х35 50х60 50х70 50х80 55х60 55х65 55х80 58х70 60х50 60х50,5 60х55 60х65 60х70 60х80 65х50 65х54 65х55 65х60 65х65 65х70 66х70 67х60 67х70 70х60 70х65 70х90 70х97 80х60 82х135 90х120 90х60 |
| Год создания: | Все 2012 |
| Художник: | Все Рустамов Арсен Абрарович (1947) |
| Местонахожнение товара:: | Все Севастополь |
-
Матрос Миша
Рустамов Арсен Абрарович (1947 г.р., Заслуженный художник Крыма). Холст/масло. 60х55 см., 2012 год
-
Матрос
Рустамов Арсен Абрарович (1947 г.р., Заслуженный художник Крыма). Холст/масло. 60х55 см., 2012 год
-
Портрет Е (хранитель архива)
Рустамов Арсен Абрарович (1947 г.р., Заслуженный художник Крыма). Холст/масло. 60х55 см., 2012 год
